Московская сретенская духовная семинария. О философском основании древнегреческой пайдейи Пайдейя в древней греции

Для образования актуальными становятся учения, включающие в себя онтологический, гносеологический, аксиологический и праксиологический аспекты.

Именно эти аспекты актуализируют культурно-образовательное пространство в контексте древнегреческой пайдейи и сближают образовательные идеи софистов с образовательными идеями Платона и Аристотеля, именно эти аспекты являются тем связующим звеном, способствующим процессу самоорганизации образовательного пространства, где находят точки соприкосновения педагогические воззрения софистов и онтологические взгляды Платона.

В этих учениях борются за влияние две ценностные ориентации образования, одна из которых базируется на парадигме инструментально-технической рациональности, где человек - средство достижения рациональных целей, вторая базируется на парадигме гуманизма, в рамках которой личность и ее интересы рассматриваются как высшая ценность.

Две эти ориентации берут начало Древней Греции, развивая и интерпретируя как образовательные идеи софистов, направленные на необходимость воспитания «способного» и «сильного» человека, так и образовательные идеи Сократа, Платона и Аристотеля, основой которых является идеал калокагатии, самопознания и самосовершенствования личности.

Идеал культуры и образованности был выражен как в софистической школе, так и в идеях великого Сократа, Платона, Аристотеля и был обозначен одной главной целью - стремлением построить новое общество, основываясь на духовном развитии граждан. Но если, к примеру, Платон видел достижение этой цели в философском постижении истины, то софисты - в риторическом образовании. Софисты, с одной стороны, Сократ и Платон, с другой, - обозначили два полюса древнегреческой пайдейи - экстравертный и интравертный, Аристотель же указал серединный путь, что не противоречило формированию в Древней Греции двух основных идеалов образования, которые для Платона заключены в идеале мудрости, для софистов - в результате практического успеха Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. СПб, 2005 - С.104.

Древнегреческая пайдейя, развивавшаяся в двух направлениях и положившая основу классическому образованию, является не только определенным моментом всеобщего культурного развития, она, прежде всего, форма, устоявшаяся в своей зрелости, в соответствии с которой развернулась античная педагогическая традиция, трансформировавшаяся в идеал западноевропейской и восточноевропейской образовательной мысли.

Учение о «пайдейе»

Современный мир считается центрированным вокруг эллинской культуры; многочисленные факты, делающие греческую античность абсолютно уникальной и одновременно знакомой и основополагающей для европейцев, подтверждают то, что именно в Древней Греции возникли как образование, так и культура в высоком смысле этого слова. «Пайдейя» включает в себя оба понятия.

Однако греки не могли выражаться подобным образом. Термины «образование» и «культура» пришли из латыни, а греческое слово «пайдейя» стало употребляться в Греции со времен Перикла, после того, как оно просуществовало в языке в течение долгих столетий и готово было отдать свои наиболее видимые плоды, войдя в жизнь всего населения.

Предлагаемое нововведение заключалось в том, что благодаря интуиции формирование и развитие индивида происходило не случайно и не по воле богов: все было одновременно связано с «природой» индивида, задачей которого было достижение понимания своей природы. В наши дни эти термины могут показаться слишком банальными, однако такое понимание природы можно поистине приравнять к революции Коперника в том мире, в котором во всех важных событиях виделся сверхъестественный смысл. Они явились теми понятиями, которые подготовили почву для появления двух наиболее выдающихся примет западного мира: светского характера его мировоззрения и внимания к индивидуальному.

Греки совершенно непринужденно наделяли ее способностью удовлетворять те потребности в универсальных законах порядка, которые традиционные божества могли воплощать во все меньшей степени. Пиндар - голос которого в поэзии можно считать синтезом греческой культуры в момент ее наивысшего расцвета - утверждает, например, что типичный для поэта огромный объем знаний дарован природой, тогда как человека, получившего свои знания за счет неимоверных усилий, можно сравнить с вороной, представшей перед орлом Зевса (II, «Olympian», 86-88). Он восклицает: «Стань таким, каким природа сотворила тебя!» («Pythian», 72). Он утверждает, что высшим человеком является тот, кто от природы наделен блестящими способностями, кому они достались без приложения усилий с его стороны (III, «Nemean» 40-41). Услышав эти слова, мы понимаем, что они содержат как героическую поэтику и аристократический моральный кодекс, так и архаическую версию природной концепции мира.

«Индивидуация» представляет собой «естественную потребность», а препятствовать ей путем снижения уровня коллективных стандартов - значит наносить вред жизненной активности индивида. Поскольку индивидуальность является первичной психологической и физиологической данностью, она и выражается психологическими средствами Полевой В.М. Искусство Греции. Древний мир. М., 1970 - С.121.

В греческой вселенной с ее богами, которые, в отличие от библейского Бога, не владели искусством создавать людей по своему образу и подобию, метафизическая природа была готова взять на себя пустующую роль всемогущего творца и создателя. Однако это впервые помещало индивида в пространство, в котором можно было взаимодействовать с судьбой, а не только пассивно ей покоряться.

Уже в VI в. до н.э., когда вера в традиционных богов была все еще вполне устойчива, философ Ксенофан смог сказать: «Боги не открыли смертным изначальный порядок вещей; но смертные в длительном поиске открывают его». Как убеждения Пиндара, по-видимому, предвосхищают юнгианский идеал развития внутреннего потенциала личности, так и растущее увлечение идеей природы (изучение которой давало надежду на установление тех законов порядка, которые располагались вне области уходящей в небытие религии) в некотором роде весьма походило на восторг, с которым первые глубинные психологи приветствовали идею бессознательного. Существование бессознательного, как и существование природы, не может быть доказано прямым наблюдением, поэтому, хотя эти явления и нельзя назвать вымыслом, их существование не может считаться доказанным фактом. Но будучи предложенными в качестве гипотезы, «природа» классической античности (безличная и невидимая сущность, лежащая в основе всего живого) и бессознательное современной психологии (безличная и невидимая сущность, лежащая в основе всей психической жизни) становятся предметами веры, ибо они приводят к более адекватным и понятным объяснениям большого круга явлений, включенных в воспринимаемую нами жизнь.

При соблюдении всех мер предосторожности - а совершенно очевидно, что осторожность необходима при рассмотрении общих характеристик, присущих столь отдаленным друг от друга культурным системам, - представляется, будто идея бессознательного возбуждает подозрение о том, что бессознательное является современным аналогом такого способа осознания и постижения новых гипотез, который сделал возможным появление у греков идеи «природы». Можно предположить, что каждая из перечисленных идей специфическим образом, подходящим для своего времени и общества, формулирует общую архетипическую идею. В таком случае можно предположить, что идеал, нашедший свое выражение в высказываниях Пиндара, а также активация (реализация) этого идеала в практике «пайдейи» представляют продукт древней системы ценностей, крайне похожий на те устремления, целью которых в наши дни становится индивидуация, а не исцеление. В обоих случаях установка определяется верой в силы природы («Индивидуация представляет естественную потребность...»), однако с сопутствующим пониманием того, что ненадлежащим образом культивированная природа - природа без культуры, в первоначальном смысле слова, - остается дикими джунглями. Думать об индивидуации как о культуре - в свете первоначального смысла слова «культура», нашедшего свое выражение в «пайдейе», а затем утраченного в современном мире (воспринимающем культуру во внешнем смысле или в смысле приобретения чего-то, находящегося вне нас, а не в виде открытия того, чем человек «является» внутри себя), - означает, как и было сказано вначале, видеть ее вовлеченной в перекрестное оплодотворение культурной ситуацией и психической жизнью индивида Культурология:/Сост. А.А. Радугин. - М.: Центр, 2007. - С.139.

В мире архаической Греции индивид определял свое место в таком цикле индивидуации и окультуривания (acculturation) - этом цикле, в котором индивид оказывает личное влияние на культуру, устанавливающую общие параметры его жизни, - главным образом с помощью «славы». Все основные документы, относящиеся к эпохе, лежащей между веком Гомера и V в. до н. э., сообщают нам, что высочайшими достижениями эллинов были слава и известность. Такие устремления не содержали современного смысла, вкладываемого в эти понятия. Для греков слава не являлась чем-то эфемерным, она не была той славой, к которой нас приучили современные средства массовой информации, - она была ее полной противоположностью. Обрести славу означало обеспечить себе место в памяти будущих поколений. А память среди будущих поколений в обществе, не привыкшем к истории, являлась единственной гарантией продолжить свое существование во времени: она позволяла сохранять символы и ценности, благодаря которым прошлое могло обеспечить стабильность институтам настоящего и будущего, а также придать характер индивидам, живущим в них.

Помимо этого, в том мире, в котором религия не имела ничего общего с какой-либо реальной системой этики (этика, связанная с религией древних греков, содержала в лучшем случае ряд запретов, но в нее не включались описания природы добрых, положительных действий), примеры людей, по справедливости заслуживших славу, бросали единственный, но мощный луч света, проникавший во мрак борьбы против судеб, почти неизбежных. Чтобы следовать такому примеру, человек должен был наполнить его новым смыслом с помощью того, что мы назвали бы процессом индивидуации. В качестве примера для подражания человек мог выбрать героя; однако ему было прекрасно известно, что у него и у героя были разные судьбы («мойры»), разные родители и различная природная одаренность. Человек мог пользоваться примером как источником вдохновения, но источаемый им свет следовало использовать для исследования новой, собственной дороги. Итак, до наступления эпохи, когда философия и монотеизм начали предлагать ясные и возвышенные этические критерии (но одновременно абстрактные, общие и неподвижные), а именно в архаической, а отчасти и в классической Греции (примерно от VIII в. до н. э. до V в. до н. э.), к деятельности побуждали исключительно нарративы, повествующие о действиях других людей, и индивидуальные эмоции, которые такие нарративы возбуждали у слушателей. Здесь мы имеем дело с героической этикой, не соблюдавшей абстрактных правил; она следовала за прекрасными образами и руководствовалась стремлением к славе Культурология:/Сост. А.А. Радугин. - М.: Центр, 2007. - С.146.

Люди Древней Греции обладали крайне малой свободой действия; мы видим, что они жили во власти суеверий, охваченные страхом перед колдовством, с верой в неодолимую судьбу. Этот фатализм мы обнаруживаем у Гомера, в трагедиях и даже у Геродота, которого мы, тем не менее, воспринимаем как родоначальника исторической концепции. Мы придерживаемся мнения, которое странным образом не учитывает возможности того, что отсутствие четких абстрактных правил для идентификации хороших, позитивных действий, а также институтов, уполномоченных пропагандировать такие правила (в особенности, в религиозном направлении), вынуждало древних греков жить в ужасающем состоянии тотальной свободы, теоретически значительно превосходившем в этом смысле наше собственное. Их установка на гордое одиночество и трагическое смирение означала в таком случае точку, в которой они искали пристанище от такой сокрушающей свободы. Нас не должно вводить в заблуждение существование таких религиозных институтов, как авторитетный и общепризнанный Дельфийский оракул. Оракул в Дельфах давал конкретные ответы - в зашифрованной форме - на отдельные вопросы, но не излагал установочные принципы или общие правила поведения (не считая известных высказываний, например, «Познай себя» или «Хорошего понемногу», которые, возможно, отвечали потребностям небольшого числа людей, склонных к интроспекции и самодисциплине, но, несомненно, эти высказывания были слишком абстрактными для широкого круга населения).

Чувство отчаянного одиночества, которое испытывали греки в связи с проблемами морали, приводило к дальнейшему укреплению суеверий и усиливало убежденность в том, что боги не заслуживают доверия, злобны и завистливы. Но этот этический пробел, а также страхи и случайности, свойственные такому состоянию обострившейся свободы, смогли привести к появлению «пайдейи». «Пайдейя» была проблемой воспитания собственной дисциплины и культуры - причем прежде всего культуры внутренней - в самой совершенной психике, которая существовала в античном мире, но в то же время была психикой, не умевшей определять добрые или положительные действия, на которые следовало себя настраивать.

В период поздней античности софисты часто трансформировали «пайдейю» в чрезмерно усложненный вид обучения, однако в предшествовавший период она играла важную роль и была весьма похожа на форму роста, наблюдаемую в современном анализе. В условиях отсутствия универсальных и достоверных правил внутреннему взрослению способствовала глубокая идентификация с образцовыми моделями, как реальными, так и воображаемыми: взросление происходило в процессе поиска индивидом собственного мифа, что так близко сегодня юнгианской школе. Эти модели были объектами психических проекций, или же переноса, который продлевал или совершенствовал функцию отца, или скорее замещал функцию отца, ибо эллинский отец играл довольно незначительную роль в обучении сыновей. Несомненно, что «пайдейя» была наиболее завершенной, когда имела место встреча с идеальной фигурой (примером служит миф о герое), а также с реальной присутствующей моделью (такой, какой является учитель), которые помогали юноше развивать внутренний образ, в противном случае этот образ мог бы казаться слишком недостижимым.

Выслушав не мою, но эту-вот Речь (Логос) должно признать мудрость в том, чтобы знать все как одно.

Гераклит

Из всех живых существ только один человек одарен речью.

Аристотель

Несмотря на то, что термин логос в античном мире употреблялся постоянно и в разные эпохи ему придавалось различное значение, он все же является оригинальным порождением греческого гения... и характеризуется прежде всего тем,что в нем утверждается идея глубочайшего единства мысли и слова в неразрывной связи их с практическим использованием.

Г.Г.Гадамер

ГРЕЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ И АНТИЧНАЯ КУЛЬТУРА

Греческая цивилизация и культура, положившие начало классическому периоду древней Европы, были созданы в VII в. до н.э. народом, который называл себя эллинами . Греческой цивилизации непосредственно предшествовала неолитическая культура бронзы автохтонного (аборигенного) населения Греции – пелазгов , которые представляли собой конгломерат племен, пришедших на Балканский полуостров через Кикладские острова в IV тысячелетии до н.э.

В состав эллинского этноса вошли четыре основных греческих племени.

1. Ионийцы, населявшие восточные области Эллады (Аттику, Эвбею, Фокею), острова в северной части Эгейского моря и города на его восточном побережье. В период формирования греческих городов-государств (полисов) 12 ионийских городов образовали морской союз. Иония стала подлинной колыбелью античной культуры, местом, где зародилась греческая философская мысль.

2. Ахейцы – второе племя греков – были пришельцами с Севера. Они обосновались в северных областях Балкан (Фессалии) и на северном побережье Пелопонеса (Ахайя), участвовали в завоевании Крита, где основали греческие поселения и города.

3. Дорийцы – воинственное племя, проникшее, как и ахейцы, с Севера на Балканы – расселились в центральной и южной части Пелопонеса (в Арголиде, Мессении, Лаконии), на островах Крит, Родос, Кос, а также в Южной Италии (т. н. «Великая Греция») и на Сицилии.

4 . Эолийцы – четвертое из греческих племен – расселились по всей территории Балкан, но главным местом их обитания была центральная часть (Беотия и Фессалия).

К началу античного периода влияние этих племен охватило практически всю область восточного Средиземноморья, а позднее, во времена т.н. «великой колонизации», распространилось и на северную часть Причерноморья и Пропонтиду (побережье Мраморного моря), Македонию и Фракию. Греческая цивилизация достигла расцвета, когда большинство древнейших цивилизаций Ближнего Востока и Эгейского мира или погибли или находились в состоянии застоя и упадка.

Греки стали приемниками их достижений в самых различных областях экономической, технологической, политической и культурной деятельности. У вавилонян они позаимствовали опыт наблюдения за движением небесных светил, у финикийцев – алфавит, у египтян – знания в области строительного дела, медицины, математики, у финикийцев и критян опыт мореплавания и строительства кораблей. Особый характер носила связь зарождавшегося греческого мира с цивилизациями Эгеиды (Минойской, Микенской и Кикладской). Греки восприняли не только их цивилизационные достижения, но и духовный опыт, заключенный в созданных народами этих цивилизаций, мифах, обычаях, верованиях и обрядах. Греки были земледельцами, высоко ценившими труд, который почитали истинным источником всех благ. Прирожденные мореплаватели и торговцы они обладали такими качествами, как упорство в достижении цели, расчетливость и здравый смысл. Необходимость быть постоянно готовыми к защите своих городов и плодов своего нелегкого земледельческого труда сделала их мужественными воинами, считавшими воинскую доблесть и мужество одной из высших человеческих добродетелей.

Столь тесная взаимосвязь греческой цивилизации с другими цивилизациями и культурами нашла отражение в ряде терминов, которые используются при изучении истории античной культуры. Основными из них являются:

Эгейский – означает минойскую (критскую), кикладскую (островную), элладскую культуры эпохи бронзы на территории Эгеиды.

Элладский – охватывает все доисторические культуры эпохи бронзы в материковой Греции (прежде всего культуру Микен).

Эллинский – обозначает всю греческую культур, начиная от архаики и до классики включительно (VII-IV вв. до н. э.).

Эллинистический – обозначает античную культуру III-I вв. до н.э.

Римский – обозначает античную культуру Рима.

Античный – обозначает культуру Древней Греции и Рима.

По своему происхождению античная культура является продуктом греческого гения, так как ее классический образец был создан в период высшего расцвета древнегреческой цивилизации. Вместе с тем античная культура в целом не является исключительным достоянием Греции, т.к. созданная здесь традиция уже со времен походов Александра Македонского интегрируется в другие цивилизации, обладавшие своим весьма значительным культурным потенциалом. В эллинистический период влияние античной культурной традиции становится ощутимо во многих странах и регионах как Запада так и Востока, прежде всего в тех, которые в свое время входили в состав империи великого македонца. Возвышение Рима и превращение Греции в римскую провинцию обусловило то громадное влияние, которое греческая культурная традиция оказала на развитие культуры древнего Рима, создание и расцвет которой явился заключительным аккордом античной культуры.

Оформление античной культуры произошло в классическую эпоху древнегреческой истории. Она начинается с периода ранней классики , который приходит на смену греческой архаике (VII в. до н.э.). Затем следуют периоды средней (VI в. до н.э.), высокой (V в. до н.э.) и поздней классики (IV в. до н.э.). Классическая эпоха завершается в результате кризиса греческих полисов, который начинается во второй половине IV в. до н.э., когда Греция оказывается под властью Македонии.

Важнейшими предпосылками для возникновения греческой культуры явились, во-первых, оформление в IX-VIII вв. до н.э. олимпийской мифологии, во вторых, становление и расцвет в VII-IV вв. до н.э. греческих полисов; в-третьих, создание в VII-V вв. до н.э. натурфилософии, пришедшей на смену древней теокосмогонии и положившей начало развитию важнейшего института античной культуры классической греческой философии.

С созданием олимпийского варианта греческой мифологии завершился процесс ее антропоморфизации, что дало возможность выйти за рамки традиционных (родовых) представлений о человеке как эманации мифа и представить его в единстве с миром в качестве микрокосмоса. Гибель родового строя сопровождалась разрушением традиционных норм жизни, что вело к деградации, хаосу и пробуждению в людях «звериного начала», но вместе с тем способствовало формированию новых нетрадиционных ее форм. Так, например, было с Микенами, блестящей цивилизацией, которая была непосредственной предшественницей античной цивилизации. На месте цветущих и богатых городов остались одни развалины, была утрачена письменность, забыты ремесла, и лишь бродячие певцы-аэды слагали легенды о былом величии и могуществе правителей Микен.

Формирование классической Греции начинается лишь спустя три столетия после т.н. «темных веков», с появлением городов нового типа – полисов . Они объединяли в себе функции древних городов, бывших земледельческими центрами, и новые социально-политические функции, которые отсутствовали у старых городов. Они были связаны прежде всего с интересами свободных земледельцев, которые понимали, что их личное благополучие в условиях кризиса старых родовых отношений целиком зависит от силы и благоденствия созданных ими городов-государств. Символом этих интересов становится закон , в равной степени обязательный для исполнения всеми гражданами. Новый городской образ жизни отныне оказывается связанным не с соблюдением норм родовой морали, а с соблюдением закона. В системе полиса формируется идеал «образцового» гражданина. Главное культурное завоевание, которое было привнесено в жизнь греков с появлением полиса, состояло в том, что человек должен был жить не по «понятиям» родовой морали, а по закону, следуя при этом определенным идеалом, что требовало от него совершенно новых качеств. Воспитание этих качеств и стало главной целью эллинской культуры, сложившейся в городах классической Греции.

Конкретным результатом этой эпохи был грандиозный культурный переворот, который в XIX веке европейские исследователи античной культуры назовут «греческим чудом». Его социально-экономической основой станет эволюция античного полиса, а идейной основой – процесс рефлексии античного мифа и возникновение натурфилософии . На этой основе сформировался новый, отличный от родового, «классический» тип человека. Человек, по природе своей, не совершенен, стать же совершенным он может только посредством воспитания, следуя идеалу. Мыслители древней Греции в своих рассуждениях немало места уделяют этому вопросу. Они постоянно рассуждают о том, что делает человека совершенным. Так, например, греческий натурфилософ Ксенофан утверждал: «боги отнюдь не открыли людям всего изначально. Но постепенно ища они лучшее изобретают» 83 .

Великий создатель диалектики Гераклит весьма нелестно отзывался о «обычных» людях по той причине, что для таких людей «божеством является не разум, а свидетельства глаз и ушей». При этом, их души остаются «варварскими», так как в своей повседневной жизни они руководствуются иррациональными ощущениями. «Не к добру людям исполнение их желаний», - замечает философ, ибо «человеческая натура не обладает разумом». Преодолеть в себе варварское начало человек может только путем воспитания своей души, которой «присуща возрастающая мера». Повышая роль духовного начала в своей жизни, человек совершенствуется и становится лучше и мудрее. Гераклит безоговорочно отдает предпочтение такому типу человека: «…один мне – тьма, если он наилучший» 84 .

Идеей прославления «лучших» пронизана поэзия классической эпохи, античная трагедия и комедия. Объективной основой, на которой эти представления ранних натурфилософов о «лучшем» человеке превратились в общеэллинский идеал, был рост гражданского самосознания жителей греческих городов-

Государств. В трагедии великого драматурга Софокла «Антигона» один из главных ее персонажей Гемон, возражая своему отцу, представителю старой родовой знати, правителю Креонту говорит:

Дарованный богами, разум в людях

Прекраснее всего, что в мире есть.

Я не скажу, сказать я не посмею,

Что ты неправду говоришь, о нет!

Но может быть, отец, есть доля правды

И у других. Мне легче знать про то,

Что думает народ, что порицает… 85

Великий греческий комедиограф Аристофан в своей комедии «Лягушки» всячески превозносит Эсхила за то, что он в своих трагедиях прославляет «лучших» граждан и объявляет такое прославление истинной целью высокой поэзии. Представления об идеале изменялись в процессе эволюции греческого полиса. Соответственно этому изменялась и система воспитания – пайдейя.

Характеризуя греческую культуру классического периода, французский исследователь Ж.-П. Вернан пишет: «…основная мудрость (sofia) греческих мыслителей заключалась в размышлениях по поводу политики и морали. Они стремились определить основы человеческого миропорядка, который бы заменил власть монарха и знати писаным законом, обязательным для всех. В результате город приобрел форму кругообразного и имеющего центр космоса, каждый гражданин, подобный всем остальным, подчиняясь и властвуя, должен был хронологически последовательно занимать и оставлять все симметрические положения, составляющие гражданское пространство. Именно этот образ социального космоса, регулируемого равным для всех законом (isonomia) на заре философии ранние греческие мыслители перенесли на физическую вселенную. Если древние теогонии составляли одно целое с мифами о верховнойвласти, уходившими своими корнями в царские ритуалы, то новая модель мира, которую создали милетские «физики», в своих геометрических рамках связана с инстуциональными формами и духовными структурами, свойственными полису» 86 . В результате фундаментальное основание в греческой культурной традиции приобрело понимание мира какмакрокосмоса, а человека – как микрокосмоса

ГРЕЧЕСКИЙ ПОЛИС И АНТИЧНЫЙ ИДЕАЛ

Мы развиваем нашу склонность к прекрасному без расточительства и предаемся наукам не в в ущерб силе духа. Богатство мы ценим лишь потому, что употребляем его с пользой, а не ради пустой похвальбы. Признание бедности у нас ни для кого не является позором, но больший позор мы видим в том, что человек сам не стремится избавиться от нее трудом… Мы одни признаем человека, не занимающегося общественной деятельностью, не благонамеренным гражданином, а бесполезным обывателем.

Перикл

Объективно являясь личностью, античный человек таковым себя не осознавал, это было связано с тем, что на всем протяжении античности сознание человека сохраняло непосредственную связь с мифологической первоосновой. Конкретно это выражалось, как уже говорилось, в том, что мир представлялся эллину в качестве макрокосмоса, а себя он считал своего рода эманацией (проистечением) этого мирового порядка, т.е. микрокосмосом. Большой космос расс­матривался при этом как абсолютная личность , а человека обладал личностными качествами только в той мере, в какой он был способен привести в соответствие свою жизнь с космическим миропорядком.

Греческий полис считался наилучшим способом социальной организации, так как представлялся грекам аналогом мирового космоса. Обладание статусом гражданина полиса уже само по себе возвышало человека, с точки зрения эллинов, над всеми другими людьми, которых они называли «варварами».Этот термин обозначал грубого, некультурного человека, лишенного знания «закона» и «правды», которое могло быть получено только благодаря принадлежности к полисному коллективу.

Впроцессе становления греческого полиса форми формировался античный идеал совершенного человека и лучшего гражданина-калокагатия . Специфическая форма, в которую он облекался, была связана с тем, каким образом истолковывался в античном мире феномен, который мы сегодня обозначаем термином «личность » - термином, которого не знал античный мир. Личность в античности отождествлялась с маской , противопоставлявшейся лицу, которое отождествлялось с характером . «Характер – это личность, понятая объективно, как некий отпечаток, подобный оттиску печати, т.е. как ее плас­тический облик на воске, что же касается ее сущности, то она передается с помощью термина «маска». Маска – это больше лицо, чем само лицо... Неподвижно… четкая, до конца выявленная и явленная маска – это смысловой предел неп­рерывно выявляющегося лица. Лицо живет, но маска пребывает. Маска – это чис­тая структура, очистившаяся от истории... Маска дает облик лица овеществлено, объективно, статуарно» 87

Свое наилучшее по наглядности и выразительности воплощение греческий идеал нашел в античной скульптуре – искусстве, которое греки классического периода ценили особенно высоко. Античный идеал, в котором доминирующую роль играло преклонение перед здоровым и совершенным в своих пропорциях человеческим телом, а духовное совершенство было неразрывно связано с культивированием физического здоровья, нашел свое наиболее адекватное выражение в античной пластике с ее изображением прекрасного человеческого тела. Пластический образ прекрасного человеческого тела давал античному человеку возможность представить эллинский идеал в осязаемой, зрительно воспринимаемой форме, а античная трагедия указывала путь его достижения.

Представление о греческом идеале претерпели определенную эволюцию в процессе становления и расцвета греческого полиса.

Древнейшие греческие города государства, так называемые протополисы , начали возникать в IX-VIII вв. до н. э. Они образовывались на основе древних аттических демов – территориальных объединений, владевших земель­ной собственностью, которая сдавалась в аренду только членам дема. В архаический период (Х-VIII в.в.) население демов состояло из трех сословий : земледельцев (геоморов), ремесленников (демиургов), военной арис­тократии (всадников). В это третье сословие входили богатые землевладе­льцы и представители старой родовой знати, которая в период становления полисов еще продолжала играть в их жизни видную роль, хотя гибель общин­но-родовых форм жизни уже стала свершившимся фактом.

Полисная система социальной организации не была изобретением греков. Первые города-государствами – шумерские – появились на Ближнем Востоке в Месопотамии. Поэтому причиной «греческого чуда» нельзя считать сам факт возникновения полисов. Главную роль здесь сыграли особенности греческих полисов. Они были сравнительно небольшими по численности составлявших их свободных земледельцев.

Ленинградский историк античности проф. А. И. Зайцев называет несколько объективных и субъективных факторов, которые сыграли решающую роль в культурном перевороте в Древней Греции VIII-V вв. до н.э. 88 Первым из них,технологическим, он считает широкое распространение и использование в Греции железа . Егосистематическая выплавка началась в XII-XI вв. Около 1000 г. до н.э. железо в Греции становится сравнительно дешевым и начинает преобладать Использование железа привело к резкому повышению производительности сельскохозяйственного труда, являвшегося экономической основой жизни греческого полиса, и укреплению социальной роли свободных земледельцев, составлявших основную массу его населения.

Замена бронзы железом внесла существенные коррективы и в военную организацию греческих городов-государств. Ее главной силой былатяжеловооруженная пехота – гоплиты. Из них состояло народное ополчение, которое использовалось для того, чтобы держать в повиновении массу рабов и метеков – «не граждан» и оборонять полис от нападений извне. Свободные земледельцы благодаря повышению уровня доходов от земледелия и удешевления цен на вооружение смогли им себя обеспечить и составить основную часть народного ополчения. Начинает усиливаться и социальная роль этой категории граждан: они объединяются в демос (народ), постепенно нейтрализуя влияние в делах полиса родовой аристократии (т.н. «всадников»). Причем авторитет демоса сохраняется при любых формах государственного правления – от тирании до демократии, так как благодаря количественно небольшому населению греческих полисов все его граждане, среди которых подавляющее большинство принадлежало к демосу, принимали активное участие в решении государственных дел.

Новые социальные условия жизни в рамках греческого полиса создали благоприятную почву для разрушения жестких традиционных норм поведения индивида и утверждения личных свобод граждан полиса Это и стало главным условием культурного переворота в Древней Греции 89 .

Основными факторами, оказавшими определяющее влияние на разрушение традиционных форм культурной жизни и формирование у эллинов нового культурного менталитета были: ограниченный оптимизм; вертикальная и горизонтальная мобильность; изменение патриархального образа жизни с его традиционными нормами верований и нравственности; агональный характер мировосприятия, утверждение личных свобод и активизация в связи с этим, творческих способностей граждан полиса.

В результате повышения производительности сельскохозяйственного труда и связанного с ним улучшения благосостояния граждан полиса менялось традиционное отношение к жизни как юдоли тягот и страданий, которое было господствующим в предшествующую эпоху. Ему на смену приходила уверенность, что посредством упорного труда и стремления к высшей цели (доблести и славе) человек может достичь счастья в жизни, хотя он и подчинен в конечном счете воле рока и богов, которые этого счастья могут его лишить в одночасье, по независимым от него и неведомым ему причинам. Ограниченный оптимизм эллина поэтому сочетался у него с фатализмом и стоицизмом.

Характерной чертой жизни в греческих полисах, оказавшей существенное влияние на культурный менталитет эллинов, была мобильность их граждан. Она проявлялась, во-первых, в том, что каждый из них мог свободно перемещаться, в рамках социальной структуры полиса, занимая в ней, в силу своих личных качеств, различные официальные посты, вплоть до самых высоких; во-вторых, в постоянных перемещениях эллинов из одного полиса в другой. В результате, каждый «свободный гражданин» ощущал свою причастность не только к делам своей малой родины, но и всей Эллады в целом.

Огромную роль в культурном перевороте сыграли греческие колонии, причем его активными участниками оказывались нередко и лица негреческого или смешанного, а то и вовсе варварского происхождения. Таких примеров множество. Так, «отец» греческой натурфилософии Фалес Милетский был по матери финикийцем; выдающийся античный поэт Архилох – сыном рабыни; рабом, фракийцем или финикийцем был великий баснописец Эзоп ; по происхождению карийцем был «отец истории» Геродот; скифских предков имел в своем роду «величайший оратор Афин» Демосфен; выдающийся политический деятель и полководец, герой Саламинского сражения Фемистокл по матери был фригийского или фракийского происхождения. Общеизвестно, что свое начало греческая философия берет в Ионии – греческой колонии на побережье Малой Азии. Здесь же оформился героический эпос Эллады. «На эолийском Лесбосе сложился оригинальный жанр мелической поэзии. В Великой Греции и на Сицилии развернулась деятельность Пифагора и пифагорейцев… Исключительна роль Кротона и Кирены, а затем Коса и Книда в развитии греческой медицины» 90 .

Мобильность населения греческих полисов вела к разрушению «жестких рамок» традиций, обычаев, верований, нравов, что не только стимулировало расширение личных свобод граждан, но и их активность в создании новых культурных форм. С этой точки зрения особенно показательно разрушение традиционных верований и связанных с ними нравственных норм. Для классического периода в жизни греков характерно нарастание «религиозного индефферентизма» и распространение новых верований и мистериальных культов (Диониса, Элевсинских), в которых важное место занимали не только поклонение богам, но и обряды духовно-нравственного очищения. Все это вело к разрушению традиционных норм родовой этики. Ее место занимала мораль, превыше всего ставившая интересы полисного коллектива, а также те качества индивида, которые соответствовали этим интересам. Не является случайностью, что именно в мистериальных действах нашла свой исток античная трагедия, высшей целью которой стало «очищение человека от дурных страстей», разрушительно влияющих на полисный миропорядок.

АРЕТЕ РАННИЕ ФОРМЫ ГРЕЧЕСКОЙ КАЛОКАГАТИИ,

Особую роль в становлении «личных свобод» эллинов и культурном перевороте в классической Греции сыграл «агональный дух» греческого гения. В широком смысле слова, агон – это родственное игре «чистое соревнование», не преследующее утилитарных интересов. Агон не является изобретением греков. Многие исследователи рассматривают агональность как социо-культурную форму общей для всех живых существ потребности в игре 91 .

Как отмечают большинство исследователей античной культуры XIX-XX вв., дух соревновательности пронизывает буквально все сферы деятельности и жизни античного общества и в этом смысле может быть рассмотрен в качестве основной психологической установки древнегреческого менталитета. Так, выдающийся исследователь античной культуры В. Йегер определяет «агональный дух как то, что является общим для гомеровского героя и грека последующих эпох» 92 .

Традиционно первую форму агона греки связывали с состязаниями аэдов на пирах аристократов еще в гомеровскую эпоху. Затем формируется представление о гимнастических и мусических агонах. Начиная с Сократа и софистов идея агона распространяется и на сферу философии, основной формой которой с этого момента становится диалог. Философские диалоги были частью олимпийских игр и многочисленных эллинских праздников. Агональный принцип лежал в основе всей системы античного воспитания и образования, начиная с самых ранних, начальных его форм 93 . В древнегреческой драматургии идея агона воплощалась в своеобразном «состязании» хора и актеров, а в диалогической части трагедии (Эврипид) в сценах «состязаний в речах», в которых действующие лица рассуждали по всем правилам риторики и ораторского искусства 94 .

С агональным духом и доблестью-арете неразрывно связано формирование калокагатии На всем протяжении классической Греции доблесть-арете, , составляла основу системы этических ценностей эллинов. Доблесть в первую очередь оценивалась теми, кто был равен человеку по социальному статусу. Только такое признание доблести обеспечивало герою славу, стремление к которой считалось высшим достоинством человека. В этом отчетливо проявлялся соревновательный характер «стремления к славе». В агоне проявление личной свободы граждан античного полиса достигало своего наивысшего выражения. Это неистовое стремление к идеалу выступало в качестве своего рода компенсации той неудовлетворенности, которая возникала у античного человека в результате объективной невозможности 95 найти адекватную форму воплощения своих личностных устремлений.

Законченное выражение представление о таком человеке находит в античной калокагатии. Термин «калокагатия» состоит из двух греческих слов: calos (прекрасный) и agatthos (хороший, добрый). Он начал употребляться еще в глубокой древности в «эпоху Семи мудрецов» (первых натурфилософов) и древних пифагорейцев (VI в. до н. э.). Первоначально он обозначал та­кое единство телесного и духовного начал в человеке, которое делает его «со­вершенным». В дальнейшем термину калокагатия , который использовался на протяжении всей античной эпохи, придавались различные значения, отражавшие те изменения, которые происходили во взглядах на проблему идеала в античном обществе. А.Ф. Лосев в своем капитальном труде «История античной эстетики» насчитывает семь типов калакагатии 96 .

Образ жизни и система ценностей, характерные для периода становления греческого полиса, нашли достаточно подробное отражение в поэмах Гомера и Ге­сиода . У Гомера на первом месте эпическое повествование о жизни и подвигах вождей греков, представителей царских родов, воинов и правителей. В центре внимания земледельческой поэмы Гесиода « Труды и дни» прозаическое описание жизни трудолюбивого земледельца, главной ценностью для которого является труд, а также достаток и слава, добытые этим трудом. Поэме придан характер поучения. Гесиод обращает его к своему непутевому брату Персу, который благодаря своему безрассудству и лени промотал от­цовское наследство и впал в нищету. В поэме детально описывается труд земледельца. В ней содержатся многочисленные советы практического по­рядка, описываются ритуалы земледельческого культа, очерчивается круг моральных ценностей, который, по мнению поэта, свойственен доброму и ра­зительному домохозяину. Главными из них являются правда, трудолюбие, вер­ность семейным традициям, дружелюбие, почитание богов. Решительно осужда­ется ложь, безделье и сопутствующая им нищета. Отказ от земледельческого труда – источника пропитания и достатка, богатства, славы и почета – Гесиод объявляет губительным для не только для самого человека, но и для полиса. «Нет позора в труде, позорно безделье» 97 .

Таким образом, уже в древнейший период истории Эллады, когда имущест­венное и социальное расслоение в полисе было незначительным, представле­ние о нравственных ценностях было органически связано с земледелием и в в силу этого оно рассматривалось как источник не только материальных, но и духовных ценностей. Занятие земледелием считалось не только необходимой, но и почетной обязанностью всех без исключения граждан и делом богоугодным, т.к. «сами боги назначили людям в удел труды». Счита­лось, что занятие земледелием и участие в связанных с ним ритуалах и культах дало людям возможность изгнать из своих душ «звериное » начало.Такой пиетет по отношению к земледелию сохраняется на всем протя­жении Эллады и всей античной цивилизации. В IV в. до н.э. преподаватель философии Платона и Аристотеля греческий ритор Фемистий писал: «Посвяще­ния в таинства и обряды Орфея также не чужды земледелия. Миф, по которо­му он околдовывал и завораживал все, аллегорически намекает на то, что благодаря одомашненным плодам, которые доставляет земледелие, он одомашнил всю природу и образ диких зверей, а также укротил и искоренил в душах заключенное в них звериное начало. Слава о нем обошла всех людей, и все приняли земледелие» 98 . Так зарождается древнейшая форма греческойпайдейи системы воспитания лучшего человека и образцового граждланина полиса-земледельческая калокагатия.

Связанная с ней культурная традиция сохранится на всем протяжении существования античной цивилизации. В завершающий ее римский период, появится латинский термин «kultura», который первоначально имел два основных значения обработка (земли) и воспитание (детей ). Такая этимология термина культура указывает на его непосредственную связь с земледелием и ритуалами земледельческого культа и идеей воспитания.

В период ранней классики античный идеал нашел свое выражение в т.н. аристократической калокагатии в,которой принцип арете-доблести играл доминирующую роль.Она была связан с древнейшим институтом греческой культуры олимпийскими играми. Предание относит их основаниек Микенской эпохе, когда они были, согласно традиции, учреждены Зевсом после погребения тела героя Троянской войны Патрокла) и просуществовали до 394 г. н.э., когда декретом римского императора Феодосия были запре­щены как «богопротивные и варварские». Календаризация игр начинается с 776 года до н. э. (дата условная). Они проводились один раз в 4 года в Олимпии. К участию в них допускались только свободные граждане мужского пола. Вначале игры имели местное значение, затем стали общегреческими. О том значении, которое придавалось в античные времена Олимпийским играм, свидетельствует их характеристика, данная древнеримским писателем Павсанием в его знаменитом сочинении «Описание Эллады»: «много чудесно­го можно увидеть в Элладе, о многом удивительном здесь можно услы­шать, но ни в чем в большей мере нет божьего покровительства, как над Элевсинскими таинствами и Олимпийскими состязаниями» 99 . Участники игр – «атлеты» (от athlos –соревнование) вначале проходили отборочные соревнования на местах, а затем девять месяцев тренировались под руководством тренеров «пайдотрибов» и «гимнастов» (отgymhos – обнаженный).Состязания включали прыжки, метание диска, дротика или копья. Ос­новным видом пятиборья был спринтерский бег (на 60 м) и, наконец, борьба. Другими видами соревнований были кулачный бой и скачки на колесницах с двойными и четверными упряжками. Скачки были кульминационным момен­том олимпийских состязаний. Наградой победителю олимпийских состязаний был венок из дикой оливы. Он удостаивался общеэллинской славы и получал право на установку своей статуи и исполнения хвалебного гимна в свою честь. Имена олимпиоников высекались на мраморных досках, которые разме­шались в общественных местах. В родных местах они прославлялись как ге­рои и «лучшие граждане» и получали вознаграждение и различные льготы.

Наряду с Олимпийскими, в разных городах Греции проводились и другие игры: Панафинейские в Дельфах, Истмийски е, Немейские, Гереи (в них могли участвовать и девушки). На этих играх наряду со спортивными проводились состязания чтецов, музыкантов, певцов и поэтов.Лирическая поэзия древней Греции VII-V вв. до н.э. в лице Каллина , Тиртея и Олимпийские оды Пиндара (V в. до н.э.) дают яркое представление о идеале, воодушевлявшем участников Олимпийских игр. Главное значение имела в них не сама победа, а демонстрация силы, красоты человеческого тела и та­ких качеств души, как благородство и мужество, которые в военное время были источником воинской доблести.

Требует слава и честь, чтобы каждый за родину бился...

Смерть ведь прийдет тогда, когда мойры прийти ей назначат

Пусть же, поднявши копье каждый на битву спешит,

Крепким щитом прикрывая свое многомощное сердце

В час, когда волей судьбы дело до боя дойдет.

Доля прекрасная – пасть в передних рядах ополченья

Родину-мать от врага обороняя в бою...

Я не считаю достойным ни памяти доброй ни чести

Мужа за ног быстроту иль за силу в борьбе

Если б он даже был равен киклопам и ростом и силой…

Если б он даже лицом был прелестней красавца Тифона

Или богатством своим Мида с Киниром затмил,

Если б он величавее был Танталова сына Пелопа

Или Адрастов язык сладкоречивый имел,

Если он славу любую стяжал, кроме воинской славы

Эта традиция в понимании античного идеала сохраняется и в классический период, хотя она и претерпевает в это время значительные изменения. Из нее постепенно исчезает свойственная ей перво­начальная суровость, фатализм и воинственность. Яркое отражение эти новые представления о античном идеале получили в V в. до н.э. в поэзии Пиндара и Симонида , прозе Ксенофонта . А.Ф. Лосев определил тип античного идеала,воплощенный в поэзии Пиндара,как общественно-демонстрационный и классический.

Пиндар прославился благодаря своим знаменитым Олимпийским одам, в которых он восхвалял Олимпийские игры и их победителей. Вот несколько строк из знаменитой 1-й Олимпийской оды Пиндара, посвященной победителю конных ристаний Гиерону и его коню Феринику:

Не ищи в полдневном пустынном эфире

Звезд светлей, чем блещущее солнце.

Не ищи состязаний, достойней песни.

Олимпийский бег... 100

Пиндар не описывает самих состязаний. Победа интересовала поэта лишь как обнаружение доблести, которую он и прославляет в лице победителя, при этом «он подчеркивает ограниченность человеческих возможностей и призывает во всем соблюдать меру». «Чрезмерность – гибельна, смертному приличествует смертное… Предел человеческого счастья – это богатство, соединенное с доблестью, доблесть же проявляется в прекрасных деяниях, которые доставляют славу», - утверждает Пиндар. наличие у человека калокагатийных качеств связывалось у него с такими атрибутами, как слава, богатство, жизненная энергия, здоровье, сила, удача, со стремлением человека знать и во всем соблюдать свою меру и добывать доб­лесть, совершая прекрасные дела .

Представленный в поэзии Пиндара вариант античного идеала носил от­четливо выраженный аристократический характер и был связан главным образом с идеологией греческого всадничества. К ней относились люди, обладающие «старинным родовым благородством». Как правило, это были, состоятельные землевладельцы, составлявшие в пе­риод военных действий конницу, элитную часть защитников полиса. Их тра­диционно называли лучшими гражданами – благородными . В монархический период из их числа выбирались верховные правители. В этом значении термин калокагатия употребляли историки Геродот и Ксенофонт , комедиограф Аристофан (в комедии «Всадники») и Платон , когда он говорит о традиционных представлениях о «лучших гражданах».

В гораздо более демократическом виде он представлен в творчестве чрезвычайно популярного в античную эпоху лирического поэта Симонида Кносского (VI в. до н.э.). Он был создателем гимнов, эпиграмм, эпитафий, в которых прославлялась доблесть воинов, павших в битвах за Элладу при Марафоне, Фермопилах, Саламине, а также победителей гимнастических, конных и других состязаний. Его представление о арете выражено в словах.

гр. pais – ребенок) – воспитание, культура как способ формирования самостоятельной, развитой личности, способной к осуществлению гражданских обязанностей и сознательному выбору в политической борьбе и при голосовании в народном собрании. Греческий термин «пайдейя» включает как непосредственное воспитание, обучение, так и в более широком смысле – образование, образованность, просвещение, культуру.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Пайдейя

от греч. pais - ребенок) воспитание, культура как способ формирования самостоятельной, развитой личности, способной к осуществлению гражданских обязанностей и сознательному выбору в политической борьбе и при голосовании в народном собрании. Особенностью греческого воспитания как культуры (пайдейи) является сознательное формирование человека в соответствии с умопостигаемым образом идеального человека. Осознание ценностей (полисных, гражданских) и идеалов (свободного человека) - придает греческой идее фундаментальное значение не только в истории воспитания, но и в истории европейской культуры в целом. Воспитание осуществляется как в плоскости осознания нормативных требований общества, так и самосознания - формирования ценностных воззрений личности. Как отмечает Вернер Иегер, «без греческой идеи культуры не существовало бы ни античности как исторической эпохи, ни западноевропейского мира культуры вообще». Греческий термин «пайдейя» обозначает как непосредственно воспитание, обучение, так и в более широком смысле- «образование». В этих (далеко не всех возможных) значениях выражается не только идея связи образования с воспитанием, но и идея глубокой, интимной взаимосвязи воспитания и обучения, прочного овладения навыком, где эта связь становится особенно понятной, тогда речь идет о «политике техне» - гражданском навыке, необходимом каждому полноправному гражданину полиса. Но именно эта «ремесленническая» сторона греческой «пай-дейи» указывает, с одной стороны, на интеллектуалистский характер античной культуры и образованности: овладевший определенными навыками расценивается как «знаток» (поведение оценивается в терминах знания - Ахилл «как лев, о свирепствах лишь мыслит», страшный циклон Полифем «никакого не ведал закона»); с другой стороны, открывает перед нашим восхищенным взором ее эстетические основания, где образованность, просвещение и культура всегда предметны, непосредственно вещественны как рукотворные произведения искусства. Пластический же характер греческой «пайдейи» подчеркивается ее вечно возобновляющейся сущностью - это река жизни, в воды которой, как заметил Гераклит, нельзя вступить дважды, это быстротекущие юность и детство. Само понятие «образования - пайдейи» содержит некоторые элементы и даже определенную структуру как систему, в которой и нроп.есс, и результат предстоят как нечто целостное - формирование человека. Греки создали уникальную систему образования, в которой формируется не профессионал в определенной области, а человек как личность, с определившимися ценностными ориентациями. Несомненно, в этой обращенности к человеку и состоит непреходящая гуманистическая ценность античного понимания культуры, в основе которой лежит идеал человека, выступающий целью культурного процесса. Основные ценности греческой пайдейи выходят за пределы собственно педагогической сферы и формируются как нормы и образцы в контексте культуры. Исходным выступает аристократический тип культуры, в основании которого лежат глубокие генеалогические традиции (нередко герои Гомера ведут свое происхождение от богов). Но со знатностью происхождения связывается обычно красота, физическое совершенство и даже физическое превосходство над другими и вытекающие из этого аристократические добродетели: умение защитить в бою свою честь, отличиться и достичь славы, «славы до небес». Добродетели наследуются, но для этого они должны быть защищены в сражении, единственной школе жизни, доступной гомеровским аристократам. Пайдейя предполагает прежде всего воинскую подготовку, но с ней связано обеспечение части и славы. Тем самым закладывается основное звено «калокогатии» - единство физического и нравственного (интеллектуального) совершенства, что и выступает основой для полисной системы образования. В полисе «военные добродетели» дополняются «гражданскими» и путь к ним пролегал через многолетнюю «схолэ». «Конечною целью образовательной работы в многолетней афинской школе являлось прежде всего осознание себя как полноправного члена избранного состоятельного афинского общества» (Г. Е. Жураковский). У грамматика ребенок обучался чтению и письму, знакомился с греческой литературой. Преподавание музыки дополняло школу грамматика, так как многие стихи декламировались под музыку. С 12 лет мальчики посещали палестру, занимались гимнастикой. В гимнасиях мусическое и гимнастическое искусства соединяются в форме состязаний молодежи в том и в другом, причем при стечении зрителей, которыми были свободные граждане; в свою очередь, при обсуждении государственных дел слушателями и зрителями становилась молодежь. Собственно, целью образования выступает подготовка граждан, именно поэтому за грамматиком и кифаристом следует педотриб, а в восемнадцатилетнем возрасте начиналась проверка гражданской доблести. Проблема греческого образования состояла в том, что, как заметил по этому поводу Сократ, подготовка граждан не укладывалась в рамки профессионального образования: в случае нужды все мужчины города становились воинами и политиками. Все это и составляло, собственно, гуманитарную практику античной «пайдейи», определившую основное содержание античной культуры. Этот образовательный процесс не сводился к овладению суммой норм и требований, он был подготовкой к общественной жизни в соответствии с достаточно широким набором норм и требований, которые расценивались греками как их «мудрые изобретения» - «номой» (законы). В этом и состояла цель воспитания и культуры: развить в человеке разумную способность суждений и эстетическое чувство прекрасного, что позволяло ему обрести чувство меры и справедливости в делах гражданских и частных.

Пайдейя (от греч. «pais» - ребенок) - вос­питание, культура как способ формирования са­мостоятельной, развитой личности, способной к осу­ществлению гражданских обязанностей и созна­тельному выбору в политической борьбе и при го­лосовании в народном собрании. Особенностью гре­ческого воспитания как культуры («пайдейи») яв­ляется сознательное формирование человека в соответствии с умопостигаемым образом идеаль­ного человека. Осознание ценностей (полисных, гражданских) и идеалов (свободного человека) - придает греческой идее фундаментальное значе­ние не только в истории воспитания, но и в исто­рии европейской культуры в целом. Воспитание осуществляется как в плоскости нормативного осоз­нания требований общества, так и самосознания - формирования ценностных воззрений личнос­ти. Как отмечает Вернер Йегер, «без греческой идеи культуры не существовало бы ни античности как исторической эпохи, ни западноевропейского мира культуры».

Греческий термин «пайдейя» обзозначает как непосредственно воспитание, обучение, так и в более широком смысле - «образование». В этих (далеко не всех возможных) значениях выражает­ся не только идея связи образования с воспитани­ем, но и идея глубокой, интимной взаимосвязи вос­питания и обучения, прочного овладения навыком, где эта связь становится особенно понятной, ког­да речь идет о «политике техне» - гражданском навыке, необходимом каждому полноправному гражданину полиса. Но именно эта «ремесленическая» сторона греческой «пайдейи» указывает, с одной стороны, на интеллектуальный характер античной культуры и образованности: овладевший определенными навыками расценивается как «зна­ток» (поведение оценивается в терминах знания - Ахилл «как лев, о свирепствах лишь мыслит», страшный циклоп Полифем «никакого не ведал закона»); с другой стороны, открывает перед на­шим восхищенным взором ее эстетические основа­ния, где образованность, просвещение и культура всегда предметны, непосредственно вещественны, как рукотворные произведения искусства. Плас­тический же характер греческой «пайдейи» под­черкивается ее вечно возобновляющейся сущнос­тью - это река жизни, в воды которой, как заме­тил Гераклит, нельзя вступить дважды, это быст­ротекущие юность и детство.

Само понятие «образования» - «пайдейи» со­держит некоторые структурные элементы и даже определенную структуру, как систему, в которой и процесс и результат предстают как нечто целост­ное - формирование человека. Греки создали уни­кальную систему образования, в которой формиру­ется не профессионал в определенной области, а человек как личность, с определившимися ценнос­тными ориентациями. Несомненно, в этой обращен­ности к человеку и состоит непреходящая гуманис­тическая ценность античного понимания культуры, в основе которой лежит идеал человека, - идеал, выступающий целью культурного процесса.

Основные ценности греческой пайдейи выходят за пределы собственно педагогической сферы и формируются как нормы и образцы в контексте культуры. Исходным выступает аристократичес­кий тип культуры, в основании которого лежат глубокие генеалогические традиции (нередко ге­рои Гомера ведут свое происхождение от богов). Но со знатностью происхождения связывается обычно красота, физическое совершенство и даже физическое превосходство над другими и вытека­ющие из этого аристократические добродетели: умение защитить в бою свою честь, отличиться и достичь славы, «славы до небес». Добродетели наследуются, но для этого они должны быть за­щищены в сражении, единственной школе жизни, доступной гомеровским аристократам.

«Ойкосный» тип пайдейи предполагает преж­де всего воинскую подготовку, с ней связано обес­печение чести и славы. Тем самым закладывается основное звено» «калокогатии» - единство физи­ческого и нравственного (интеллектуального) со­вершенства, что и выступает основой для поли­сной системы образования.

В полисе «военные добродетели» дополнялись «гражданскими» и путь к ним пролегал через многолетнюю «схолэ». «Конечною целью образо­вательной работы в многолетней афинской школе являлось прежде всего осознание себя как пол­ноправного члена избранного состоятельного афин­ского общества».

У грамматика ребенок обучался чтению и письму, знакомился с греческой литературой. Препо­давание музыки дополняло школу грамматика, так как многие стихи декламировались под музыку. С 12 лет мальчики посещали палестру, занимались гимнастикой. В гимнасиях мусическое и гимнас­тическое искусства соединяются в форме состяза­ний молодежи в том и в другом, причем при сте­чении зрителей, которыми были свободные граж­дане; при обсуждении государственных дел слу­шателями и зрителями, в свою очередь, станови­лась молодежь.

Собственно, целью образования выступает подготовка граждан, именно поэтому за грамма­тиком и кифаристом следует педотриб, а в восем­надцатилетнем возрасте начиналась проверка гражданской доблести. Проблема греческого об­разования состояла в том, что подготовка граж­дан не укладывалась в рамки профессионального образования: в случае нужды все мужчины горо­да становились воинами и политиками.

Все это и составляло, собственно, гуманитар­ную практику античной «пайдейи», определившую основное содержание античной культуры. Суть этой практики состояла в том, что этот образователь­ный процесс не сводился к овладению суммой норм и требований, он был подготовкой к общественной жизни в соответствии с достаточно широким на­бором норм и требований. В этом и состояла цель воспитания и культуры: развить в человеке ра­зумную способность суждений и эстетическое чув­ство прекрасного, что и позволяло ему обрести чувство меры и справедливости в делах граждан­ских и частных.

О ФИЛОСОФСКОМ ОСНОВАНИИ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ПАЙДЕЙИ Душин А.В. Институт экономики предпринимательства, г. Москва Статья посвящена анализу философского основания древнегреческого образования. Показано, что греческие софисты были не только основателями нового педагогического направления, но являлись глубокими философствующими умами, оказавшими влияние на мировую философскую мысль. Известно, что наивысшего развития греческая культура достигает в т.н. «классический» период, в V-IV вв. до н.э., когда Афины становятся крупнейшим экономическим, политическим и культурным центром Древней Греции. Внутри греческого полиса набирает силу потребность в углублении образования как общества в целом, так и отдельного лица. Социум созрел до возникновения греческой пайдейи – нового типа образования, осуществить который, было суждено софистике. Принято считать, что при всей своей глубокой образованности софисты не были в прямом смысле философами, а софистическая пайдейя есть педагогическое направление с элементами риторики и ораторского искусства. Так, Аристотель в своей «Метафизике» не включил софистов в историю греческой философии. Немецкий филолог и историк В. Йегер соглашается с Аристотелем, делая исключение лишь Протагору. В. Йегер считает, что понять великое историческое значение софистов можно лишь, помещая их в процесс развития греческой воспитательной традиции, восходящей к Гомеру и Гесиоду, Солону и Феогниду, Симониду и Пиндару . Французский филолог и богослов А. Марру также полагает, что софисты не были в строгом смысле мыслителями, не имели отношения к истории философии и науки и оперировали множеством своих, либо заимствованных у прежних философов идей . Безусловно, софисты не представляли какого-то единого направления. Так называемые «младшие» софисты, например, Критий и Алкидамант, увлекались теоретической риторикой, ораторским искусством и элегией, а Антифонт – судебной риторикой, поэтому вышеприведенная позиция представляется вполне обоснованной. Однако такие фигуры как Протагор и Горгий все же следует признать философствующими умами. Не случайно Гегель посвятил обоим софистам параграфы в своих лекциях по истории философии, назвав их глубокими мыслителями, поскольку они делали диалектику, всеобщую философию предметом своего рассмотрения . Их связь с философией, по утверждению Гегеля, состояла в том, что они не  Доцент кафедры Социально-гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, кандидат философских наук, доцент. Философские науки 57 останавливались на конкретном рассуждении, а шли дальше до последних определений. Используя такое понятие как мысль, интеллект, софисты призывали людей использовать мышление вместо предсказаний оракула, прорицаний пифии, собственных страстей и чувств. Посредством свободного мышления, полагали они, человек должен найти общие принципы, руководствуясь которыми следует оценивать предметы и явления действительности. Бурное развитие медицины рассматриваемого периода поставило общее понятие природы человека на место его божественного происхождения. Медицинское понятие природы человека как организма было трансформировано софистами в понятие человека, как целого, состоящего из души и тела. Из такого понимания внутреннего устройства человека вытекало их оптимистическое убеждение в том, что природа человека поддается воспитанию и в ней заложен потенциал добродетели. «Протагор» Платона является прекрасным источником, раскрывающим суть идеи софистического образования. Согласно Протагору, общая цель образования должна реализовываться через особенные практические задачи воспитания хороших граждан, которые приобретали бы смышленость в домашних делах, уменье наилучшим образом управлять своим домом, а также наивысшую силу и в поступках, и в речах, касающихся государства . В этом практицизме софистов лежит серьезное философское основание. От наивного мышления более древних философов, углубленных в объективность, в предмет софисты делают следующий шаг. Дух возвращается из объективности в самого себя в форме сознания. На арену выходит сознание, мыслящий субъект. Несмотря на то, что содержание мышления лишь есть лишь «мое» субъективное содержание, это уже значительный шаг вперед, полагающий мысль «абсолютной и единственной сущностью» . Мышление ищет общие принципы, основываясь на которых, оно может все оценить. Поэтому образование есть приобретенное свободной мыслью собственное убеждение . Образованный человек отличается от необразованного тем, что с помощью мышления научается выделять, удерживать, сравнивать между собой стороны предмета и точки зрения на него, т.е. придавать им форму всеобщего. Обладая таким многосторонним знанием предмета человек в состоянии выделить ту его сторону или особенность, которая представляется ему наиболее важной и полезной, что соответствует его убеждениям и принципам. Таким образом, софисты считали, что образование должно опираться не на существующие нравы, обычаи и наивную веру, а на мыслящую рефлексию, что было безусловным завоеванием. Что же касается принципов мыслящего сознания, то они должны опираться, согласно софистам, на то, что человеку представляется справедливым, исходя из его опыта, характера и т.д. Иначе говоря, образовательная мысль рассматриваемого периода еще не выработала твердых принципов, которые должны лежать в основании мышления, и они полагались субъективно, из внешних оснований. В этом состоит разница в воззрениях софистов, с одной стороны, и Сократа и Платона, с другой. Гегель НАУКА И СОВРЕМЕННОСТЬ – 2011 58 говорит, что неудовлетворительность воззрений софистов состояла в том, что долга, т.е. того, что следует делать, они не выводили из сущего в себе и для себя понятия о предмете, а решали вопросы справедливости и несправедливости, пользы и вреда, исходя из внешних оснований, т.е. произвольно . В то же время Сократ был первым, кто в качестве цели и назначения личности положил красоту, добро, истину и закон. Другими словами, Сократ и Платон исходили не из чего-то особенного и единичного, и в итоге случайного, а из самого понятия предмета, т.е. всеобщего и более твердого основания. Однако справедливо и то, что без интеллектуальной деятельности софистов не было бы Сократа, Платона, а также Аристотеля, как создателя формальной логики, посвятившего «О софистических опровержениях» аналитическому разбору ошибок, допускаемых софистами в рассуждениях и доказательствах. Если до сих пор мыслители, например, философы из Милета, не создали школу в широком смысле, оставаясь философами-одиночками, то софисты стали основателями целого педагогического направления, оказавшего влияние не только на греческое образование, но и на мировую философскую мысль в целом. Список литературы: 1. Марру А.-И. История воспитания в античности. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1998. 2. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Кн. 2. – СПб.: Наука, 1994. 3. Платон. Протагор // Платон. Диалоги. – М.: Астрель, 2010. 4. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека. Книга вторая. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2001. 5. От поэзии к прозе. Риторическая проза Горгия и Исократа // Античная поэтика. – М., 1991. 6. Платон. Горгий // Платон. Диалоги. – М.: Астрель, 2011. АДДИТИВНЫЕ И НЕАДДИТИВНЫЕ ОФОРМЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВА И ИХ ЭМЕРДЖЕНТНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ Корягин В.В. Сибирский государственный аэрокосмический университет им. академика М.Ф. Решетнева, г. Красноярск В статье исследуется природа информации в соответствии с диалектической моделью мира и проектом науки: рассматривается многообразие оформлений совершенства всеобщей связи явлений и их эмерджентные определения как информационная реальность.  Аспирант кафедры Философии.